_(Подражание VII посланию Депрео)

❂❂❂❂

 

Питомец важных муз, служитель Аполлона,  
Певец, который нам паденье Илиона  
И битвы грозные ахеян и троян,  
С Пелидом бедственну вражду Агамемнона,  
Вторженье Гектора в враждебный греков стан,  
И бой и смерть сего пергамского героя  
Воспел пленительно на лире золотой,  
На древний лад ее с отважностью настроя,  
И путь открыл себе бессмертья в храм святой!  
Не думай, чтоб и ты, пленя всех лирой звучной,  
От всех хвалу обрел во мзду своих трудов;  
Борение с толпой совместников, врагов,  
И с предрассудками, и с завистью докучной —  
Всегдашний был удел отличнейших певцов!  
Ах! иногда они в друзьях врагов встречали,  
И, им с беспечною вверяяся душой,  
У сердца нежного змею отогревали  
И целый век кляли несчастный жребий свой…  

❂❂❂❂

Судьи-завистники, убийцы дарований,  
Везде преследуют несчастного певца;  
И похвалы друзей, и шум рукоплесканий,  
И лавры свежие прекрасного венца —  
Всё души низкие завистников тревожит,  
Всё дикую вражду к их бедной жертве множит!  
Одна, одна лишь смерть гоненья прекратит,  
И, успокоясь в мирной сени,  
Дань должной похвалы возьмет с потомства гений  
И, торжествующий, зоилов постыдит.  

❂❂❂❂

Таланта каждого сопутник неизменный,  
Негодование толпы непросвещенной  
И зависть злобная — его всегдашний враг —  
Оспоривали здесь ко славе каждый шаг  
Творца «Димитрия», «Фингала», «Поликсены»;  
Любимца первого российской Мельпомены  
Яд низкой зависти спокойствия лишил  
И, сердце отравив, дни жизни сократил.  
Но весть печальная лишь всюду пролетела,  
Почувствовали все, что без него у нас  
Трагедия осиротела…  
Тогда судей-невежд умолк презренный глас,  
Венки посыпались, и зависть онемела…  
Судьбу подобную ж Фонвизин претерпел,  
И Змейкина, себя узнавши в Простаковой,  
Сулила автору жизнь скучную в удел  
В стране далекой и суровой…  

❂❂❂❂

На трудном поприще ты только мог один  
В приятной звучности прелестного размера  
Нам верно передать всю красоту картин  
И всю гармонию Гомера.  
Не удивляйся же, что зависть вкруг тебя  
Шипит, как черная змея!  
И здесь, как и везде, нас небо наставляет;  
Мудрец во всем, во всем читает  
Уроки для себя:  
На лоне праздности дремавший долго гений,  
Стрелами зависти быв пробужден от лени,  

❂❂❂❂

Ширяясь, как орел, на небеса парит  
И с высоты на низ с презрением глядит,  
Где клеветой его порочит пустомеля…  
Так деспот-кардинал с ученою толпой  
Уничижить хотел бессмертного Корнеля,  
На «Сида» воружил зоилов дерзкий рой!  
«Сид» бранью угнетен, но трагик оскорбленный  
Явился с «Цинною» во храме Мельпомены —  
И посрамленный кардинал  
Смотрел с ничтожными льстецами,  
Как гением своим Корнель торжествовал  
Над Академией и жалкими судьями!  
Так и Жуковский наш, любимый Феба сын,  
Сокровищ языка счастливый властелин,  
Возвышенного полн, Эдема пышны двери,  
В ответ ругателям, открыл для юной пери.  
И ты примеру следуй их,  
И на суждения завистников твоих,  
На площадную брань и приговор суровый  
С Гомером отвечай всегда беседой новой.  
Орла ль, парящего среди эфирных стран,  
В полете карканьем удержит наглый вран?  
Иди бестрепетно проложенной стезею  
И лавры свежие рви смелою рукою;  
Пускай завистники вокруг тебя шипят!  
О Гнедич! Вопли их, и дикие и громки,  
Тобой заслуженной хвалы не заглушат:  
Защитник твой — Гомер, твои судьи — потомки!  
Зачем тревожиться, когда твоих трудов  
Не вздумает читать какой-нибудь Вралёв,  
Иль жалкий Азбукин, иль Клит-стихокропатель,  
Иль в колпаке магистр, или Дамон-ругатель?  
Нет, нет! читателей достоин ты других;  
Желаю, Гнедич, я, чтобы в стихах твоих  
Восторги сладкие поэты почерпали,  
Чтобы царица-мать красе дивилась их,  
Чтоб перевод прекрасный твой читали  
С воспламененною душой  
Изящного ценители прямые,  
Хранящие любовь к стране своей родной  
И посвященные муз в таинства святые.  
Не много их! Зато внимание певцам  
Средь вопля дикого должно быть драгоценно,  
Как в Ливии, от солнца раскаленной,  
Для странника ручей, журчащий по пескам…  

❂❂❂❂

Между июнем и декабрем 1821  

❂❂❂❂