Портрет

Сперва он думал, что и он поэт,  
И драму написал «Марина Мнишек»,  
И повести; но скоро понял свет  
И бросил чувств и дум пустых излишек.  
Был юноша он самых зрелых лет,  
И, признавая власть своих страстишек,  
Им уступал, хоть чувствовал всегда  
Боль головы потом или желудка;  
Но, человек исполненный рассудка,  
Был, впрочем, он сын века хоть куда.  

❂❂❂❂

И то, что есть благого в старине,  
Сочувствие в нем живо возбуждало;  
С премудростью он излагал жене  
Значение семейного начала,  
Весь долг ее_он сознавал вполне,  
Но сам меж тем стеснялся браком мало.  
Он вообще стесненья отвергал,  
По-своему питая страсть к свободе,  
Как Ришелье, который в том же роде  
Бесспорно был великий либерал.  

Приятель мой разумным шел путем,  
Но странным, идиллическим причудам  
Подвластен был порою: много в нем  
Способностей хранилося под спудом  
И много сил,- как и в краю родном?  
Они могли быть вызваны лишь чудом.  
А чуда нет.- Так жил он с давних пор,  
Занятия в виду имея те же,  
Не сетуя, задумываясь реже,  
И убедясь, что все мечтанья — вздор.  

❂❂❂❂

Не он один: их много есть, увы!  
С напрасными господними дарами;  
Шатаяся по обществам Москвы,  
Так жизнь терять они стыдятся сами;  
С одним из них подчас сойдетесь вы,  
И вступит в речь серьезную он с вами,  
Намерений вам выскажет он тьму,  
Их совершить и удалось ему бы,-  
Но, выпустив сигарки дым сквозь зубы,  
Прибавит он вполголоса: «К чему?.»  

❂❂❂❂

Март 1851  

❂❂❂❂

❂❂❂❂