Слепой гусляр

Давно уж не вижу я солнца и неба,  
Не знаю, как мир и живёт и цветёт,  
Как птица, не сею зернистого хлеба,  
Пою и ночую, где Бог приведёт.  
Но слух мой в замену отрадного зренья  
Неведомой силою чудно развит, —  
Когда и былинка стоит без движенья,  
Со мною незримая жизнь говорит:  
Листок ли на землю сырую ложится,  
Змея ли ползёт где-нибудь в стороне,  
Камыш ли сквозь сон вдалеке шевелится, —  
Я всё различаю в ночной тишине;  
И голос веселья, и стон тайной муки  
В тревоге дневной я умею ловить;  
И в душу однажды запавшие звуки  
В согласные песни спешу перелить.  
Когда же порой, окружённый гостями,  
Под крышей чужою найду я приют,  
И гусли вздрогнут у меня под рукам,  
И звуки волнами от струн потекут, —  
Откуда-то вдруг во мне сила возьмётся,  
Забегают пальцы, и кровь закипит,  
Развернется дума, — и песня польётся…  
И свет мои очи тогда озарит!  
Мне кажется, вижу я степи раздолье,  
Блеск солнца и краски душистых цветов,  
И светлые воды, и луга приволье,  
И тёмные сени родимых лесов, —  
Пою — и на мне подымается волос,  
И впалые щёки румянцем горят,  
И звучным становится слабый мой голос.  
И гости, заслушавшись, молча сидят.  
Умолкну — гусляра толпа окружает.  
Но я уж не слышу тут грома речей:  
Душа, словно ветер, по свету гуляет,  
И слёзы ручьями бегут из очей!  

❂❂❂❂

Март 1855  

❂❂❂❂