В мое окно стучал мороз полночный,  
И ветер выл; а я пред камельком,  
Забыв давно покоя час урочный,  
Сидел, сопрет приветным огоньком.  
Я полон был глубоких впечатлений,  
Их мрачностью волнующих сердца,  
Стеснялся дух мечтаньями певца  
Подземных тайн и горестных видений;  
Я обмирал, но с ним стремил мой взгляд  
Сквозь тму веков на безнадежный ад.  
В томленьи чувств на лоне поздней ночи  
Внезапно сон сомкнул усталы очи;  
Но те мечты проникли душу мне,  
Ужасное мерещилось во сне, —  
И с Дантом я бродил в стране мученья,  
Сменялися одно другим явленья;  
Там плач и вопль летят в унылый слух,  
Мне жжет глаза, мелькая, злобный дух, —  
И в зареве греховной, душной сени  
Предстали мне страдальческие тени.  
То вижу я, испуган чудным сном,  
Как Фаринат, горя в гробу своем,  
Приподнялся, бросая взор кичливый  
На ужас мук, — мятежник горделивый!  
Его крушит не гроб его в огне —  
Крушит позор в родимой стороне.  
То новый страх — невольно дыбом волос —  
Я вижу кровь, я слышу муки голос,  
Преступник сам стеснен холодной мглой:  
Терзаемый и гневом и тоской,  
Вот Уголин злодея череп гложет;  
Но смерть детей отец забыть не может,  
Клянет и мстит, а сердцем слышит он  
Не вопль врага — своих младенцев стон.  

❂❂❂❂

И вихрь шумит, как бездна в бурном море,  
И тени мчит, — и вихорь роковой  
Сливает в гул их ропот: «горе, горе!»  
И всё крушит, стремясь во мгле сырой.  
В слезах чета прекрасная, младая  
Несется с ним, друг друга обнимая:  
Погибло всё — и юность и краса,  
Утрачены Франческой небеса!  
И смерть дана — я знаю, чьей рукою, —  
И вижу я, твой милый друг с тобою!  
Но где и как, скажи, узнала ты  
Любви младой тревожные мечты?  
И был ответ: «О, нет мученья боле,  
Как вспоминать дни счастья в тяжкой доле!  
Без тайных дум, в привольной тишине,  
Случилось нам читать наедине,  
Как Ланцелот томился страстью нежной.  
Бледнели мы, встречался взгляд мятежный,  
Сердца увлек пленительный рассказ;  
Но, ах, одно, одно сгубило нас!  
Как мы прочли, когда любовник страстный  
Прелестные уста поцеловал,  
Тогда и он, товарищ мой несчастный,  
Но мой навек, к пруди меня прижал,  
И на моих его уста дрожали, —  
И мы тот день уж боле не читали».  
И снится мне другой чудесный сон:  
Светлеет мрак, замолкли вопль и стон,  
И в замке я каком-то очутился;  
Вокруг меня всё блещет, всё горит,  
И музыка веселая гремит,  
И нежный хор красот младых резвился.  
Я был прельщен, но (всё мечталось мне  
То страшное, что видел в первом сне.  
Франческа! я грустил твоей тоскою.  
Но что ж, и здесь ужели ты со мною,  
И в виде том, как давнею порой  
Являлась ты пред жадною толпой,  
Не зная слез, цветя в земле родимой?  
Вот образ твой и твой наряд любимый!  
Но ты уж тень. Кого ж встречаю я?  
Кто вдруг тобой предстала пред меня?  
Свежее роз, прекрасна, как надежда,  
С огнем любви в пленительных очах,  
С улыбкою стыдливой на устах —  
И черная из (бархата одежда  
С богатою узорной бахромой  
Воздушный стан, рисуя, обнимает;  
Цвет радуги на поясе играет,  
И локоны, как бы гордясь собой,  
Бегут на грудь лилейную струями,  
Их мягкий шелк унизан жемчугами,  
Но грудь ее во блеске молодом  
Пленяет взор не светлым жемчугом:  
Небрежное из дымки покрывало  
За плеча к ней, как белоснег, упало.  
О, как она невинности полна!  
Оживлено лицо ее душою  
Сердечных дум, небесных чистотою…  
Прелестна ты, прелестнее она.  

❂❂❂❂

И милому виденью я дивился,  
Узнал тебя, узнал — и пробудился…  
Мой страх исчез в забавах золотых  
Страны небес огнисто-голубых,  
Где всё цветет — и сердцу наслажденье,  
Где всё звучит бессмертных песнопенье.  
О, как молил я пламенно творца,  
Прекрасный друг безвестного певца,  
Чтоб ты вое дни утехами считала,  
Чтоб и во сне туч грозных не видала!  
Счастливой быть прелестная должна.  
Будь жизнь твоя так радостна, нежна,  
Как чувство то, с каким, тебя лаская,  
Младенец-дочь смеется пред тобой,  
Как поцелуй, который, с ней играя,  
Дает любовь невинности святой!  

❂❂❂❂

1832  

❂❂❂❂