О, что за ужасный кошмар: 
Исполненные вольной нови, 
Мы не хотим пролитья крови, 
Но жаждет крови земной шар!.. 
Людскою кровью он набух, — 
Вот-вот не выдержит и лопнет… 
Никто не ахнет и не охнет, 
И смерть у всех захватит дух. 
Ну что ж! Пусть — коли суждено! 
Но мне обидно за Россию: 
Свободу обретя впервые, 
Погибнет с миром заодно… 
Хоть «на миру и смерть красна», 
Но жизнь-то, жизнь ее в расцвете! 
Теперь бы ей и жить на свете, 
Когда свободна и ясна. 
Что ж, вновь за меч? Что ж, вновь в окоп? 
Отстаивать свою свободу? 
Лить кровь людскую, словно воду, 
И, как в постель, ложиться в гроб?! 
Я не могу, не смею я 
Давать подобные советы… 
Дороже этой всей планеты — 
Жизнь неповторная твоя! 
А если нет? А если нет, — 
Как насмеется враг над нами, 
Над женами, над матерями! 
Тогда на что же нам и свет?… 
Но вместе с тем не защищать, 
Не рисковать — погибнуть все же, 
Что делать нам, о Боже, Боже! 
На нас — заклятия печать!.. 
Одна надежда, что солдат 
Германский, вдохновляем веком, 
Стать пожелавши человеком, 
Протянет руку нам, как брат… 
Так сбрось последнего царя, 
Европа старая, с престола: 
Забрезжит с легкостью Эола 
Над миром мирная заря! 
О, как ничтожен человек, 
Хотя бы даже гениальный, 
Пред мыслью глубоко-печальной 
О мертвой жизни всех калек!

❂❂❂❂

1917. Апрель 
Гатчина

❂❂❂❂