Привидение Финского залива

«Привиденье Финского залива», 
Океанский пароход-экспресс, 
Пятый день в Бостон плывет кичливо, 
Всем другим судам наперерез. 
Чудо современного комфорта — 
Тысячи вмещающий людей — 
Он таит от швабры до офорта 
Все в себе, как некий чародей. 
Ресторан, читальня и бассейны; 
На стеклянных палубах сады, 
Где электроветры цветовейны 
Знойною прохладой резеды. 
За кувертом строгого брэкфэста 
Оживленно важен табль-д-от. 
Едет Эльгра, юная невеста, 
К лейтенанту Гаррису во флот. 
А по вечерам в концертозале 
Тонкий симфонический оркестр, 
Что бы вы ему ни заказали, 
Вносит в номеров своих реестр. 
И еще вчера, кипя как гейзер, 
Меломанов в море чаровал 
Скорбью упояющий «Тангейзер», 
Пламенно наращивая вал. 
И еще вчера из «Нибелунгов» 
Вылетал валькирий хоровод, 
И случайно мимо шедший юнга 
Каменел, готовый на полет… 
А сегодня важную персону — 
Дрезденского мэра — студят льдом, 
И оркестр играет «Брабансону», 
Вставши с мест и чувствуя подъем. 
Побледнела девушка-норвежка 
И за Джэка Гарриса дрожит, 
А на палубе и шум, и спешка: 
Их германский крейсер сторожит! 
Но среди сумятицы и гама, 
Голосов взволнованных среди, 
Слышит Эльгра крик: «Иокагама 
Показалась близко впереди!..» 
Точно так: под солнценосным флагом 
Шел дредноут прямо на врага, 
Уходящего архипелагом, — 
Несомненно, немец убегал. 
Но теряя ценную добычу — 
Английский громадный пароход — 
Немец вспомнил подлый свой обычай: 
Беззащитный умерщвлять народ. 
К пароходу встав вполоборота, 
За снарядом выпускал снаряд, 
А корабль японский отчего-то 
Промахнулся много раз подряд… 
Вдруг снаряд двенадцатидюймовый 
В пароходный грохнулся котел, 
И взревел гигант, взлететь готовый, 
Как смертельно раненный орел. 
Умирали, гибли, погибали 
Матери, и дети, и мужья, 
Взвизгивали, выли и стонали 
В ненасытной жажде бытия… 
Падали, кусали ближним горла 
И родных отталкивали в грудь: 
Ведь на них смотрели пушек жерла! 
Ведь, поймите, страшно им тонуть! 
Только б жить! в болезнях, в нищете ли, 
Без руки, без глаза — только б жить! 
«Только б жить!» — несчастные хрипели: 
«Только б как-нибудь еще побыть…» 
Был из них один самоотвержен; 
Но, бросая в шлюпку двух детей, 
И толпою женщин ниц повержен, 
Озверел и стал душить людей. 
Женщины, лишенные рассудка, 
Умоляли взять их пред концом, 
А мужчины вздрагивали жутко, 
Били их по лицам кулаком… 
Что — комфорт! искусства! все изыски 
Кушаний, науки и идей! — 
Если люди в постоянном риске, 
Если вещь бессмертнее людей?!

❂❂❂❂

1915. Июнь 
Эст-Тойла

❂❂❂❂