Лэ IV (Нет табаку, нет хлеба, нет вина)

Нет табаку, нет хлеба, нет вина, — 
Так что же есть тогда на этом свете?! 
Чье нераденье, леность, чья вина 
Поймали нас в невидимые сети? 
Надолго ль это? близок ли исход? 
Как будет реагировать народ? — 
Вопросы, что тоскуют об ответе. 
Вопросы, что тоскуют об ответе, 
И даль, что за туманом не видна… 
Не знаю, как в народе, но в поэте 
Вздрожала раздраженная струна: 
Цари водили войны из-за злата, 
Губя народ, а нам теперь расплата 
За их проступки мстительно дана?! 
За их проступки мстительно дана 
Нам эта жизнь лишь с грезой о кларете… 
А мы молчим, хотя и нам ясна 
Вся низость их, и ропщем, точно дети… 
Но где же возмущенье? где протест? 
И отчего несем мы чуждый крест 
Ни день, ни год — а несколько столетий?! 
Ни день, ни год, а несколько столетий 
Мы спины гнем. Но близкая волна 
Сиянья наших мыслей, — тут ни плети, 
Ни аресты, ни пытка, что страшна 
Лишь малодушным, больше не помогут: 
Мы уничтожим произвола догмат, — 
Нам молодость; смерть старым суждена. 
Нам молодость. Смерть старым суждена. 
Художник на холсте, поэт в сонете, 
В кантате композитор, кем звучна 
Искусства гамма, репортер в газете, 
Солдат в походе — все, кому нежна 
Такая мысль, докажут пусть все эти 
Свою любовь к издельям из зерна. 
Свою любовь к издельям из зерна 
Докажет пусть Зизи в кабриолете: 
Она всем угнетаемым верна, 
Так пусть найдет кинжальчик на колете 
И бросит на подмогу бедняку, 
Чтоб он убил в душе своей тоску 
И радость в новом утвердил завете. 
Так радость в новом утвердил завете 
И стар, и мал: муж, отрок и жена. 
Пусть в опере, и в драме, и в балете 
Свобода будет впредь закреплена: 
Пускай искусство воспоет свободу, 
И следующий вопль наш канет в воду: 
«Нет табаку, нет хлеба, нет вина!» 
Нет табаку, нет хлеба, нет вина — 
Вопросы, что тоскуют об ответе. 
За «их» поступки мстительно дана, — 
Ни день, ни год, а целый ряд столетий, — 
Нам молодость. Смерть старым суждена! 
Свою любовь к издельям из зерна 
Пусть радость в новом утвердит завете.

❂❂❂❂