Была у булочника Надя, 
Законная его жена. 
На эту Надю мельком глядя, 
Вы полагали, кто она… 
И, позабыв об идеале 
(Ах, идеал не там, где грех!) 
Вы моментально постигали, 
Что эта женщина — для всех… 
Так наряжалась тривиально 
В домашнее свое тряпье, 
Что постигали моментально 
Вы всю испорченность ее… 
И, эти свойства постигая, 
Вы, если были ловелас, 
Давали знак, и к Вам нагая 
В указанный являлась час… 
От Вашей инициативы 
Зависел ход второй главы. 
Вам в руки инструмент. Мотивы 
Избрать должны, конечно, Вы… 

В июльский полдень за прилавком 
Она читает «La Garconne», 
И мухи ползают по графкам 
Расходной книги. В лавке — сон. 
Спят нераспроданные булки, 
Спит слипшееся монпасье, 
Спят ассигнации в шкатулке 
И ромовые бабы все. 
Спят все эклеры и бриоши, 
Тянучки, торты, крендельки, 
Спит изумруд поддельной броши, 
В глазах — разврата угольки. 
Спят крепко сладкие шеренги 
Непрезентабельных сластей, 
Спят прошлогодние меренги, 
Назначенные для гостей… 
И Коля за перегородкой 
Храпит, как верящий супруг. 
Шуршит во сне своей бородкой 
О стенки, вздрагивая вдруг. 
И кондитрисса спит за чтеньем: 
Ей книга мало говорит. 
Все в лавке спит, за исключеньем 
Живых страничек Маргерит! 

Вдруг к лавке подъезжает всадник. 
Она проснулась и — с крыльца. 
Пред нею господин урядник, 
Струится пот с его лица: 
«Ну и жарища. Дайте квасу…» 
Она — за штопор и стакан. 
И левый глаз его по мясу 
Ее грудей, другой — за стан… 
«Что продается в Вашей лавке?» 
«Все, что хотите». — «Есть вино? 
Я, знаете ли, на поправке…» 
«Нам разрешенья не дано…» 
«А жаль. Теперь бы выпить — знатно…» 
«Еще кваску? Есть лимонад…» — 
И улыбнулась так занятно, 
Как будто выжала гранат… 
«Но для меня, быть может, все же 
Найдется рюмочка вина?» 
«Не думается. Не похоже», — 
Кокетничает с ним она. 
«А можно выпить Ваши губки 
Взамен вина?» — промолвил чин. — 
«Назначу цену без уступки: 
Ведь уступать мне нет причин…» — 
И засмеялась, заломила, 
Как говорят, в три дорога… 
Но это было все так мило, 
Что он попал к ней на рога… 
И порешили в результате, 
Что он затеет с нею флирт, 
А булочница будет, кстати, 
Держать — «сна всякий случай» — спирт… 

За ним пришел какой-то дачник, 
Так, абсолютное ничто. 
В руках потрепанный задачник. 
Внакидку рваное пальто: 
«Две булки по пяти копеек 
И на копейку карамель…» 
Голодный взгляд противно-клеек, 
В мозгу сплошная канитель. 
«Извольте, господин ученый», — 
Почтительно дает пакет. 
Берет он за шнурок крученый: 
«Вот это правильно, мой свет! 
Но как же это Вы узнали, 
Что я в отставке педагог?» — 
«А Ваш задачник?…» — И в финале 
У них сговор в короткий срок: 
Учитель получает булки 
И булочницу самое. 
За это в смрадном переулке 
Дает урок сестре ее. 

Потом приходит старый доктор: 
«Позвольте шоколадный торт». — 
«Как поживает Типси?» — «Дог-то? 
А чтоб его подрал сам черт! 
Сожрал соседских всех индюшек — 
Теперь плати огромный куш… 
Хе-хе, не жаль за женщин-душек, 
Но не за грех собачьих душ! 
Вы что-то будто похудели? 
Что с Вами, барынька? давно ль?» — 
«Мне что-то плохо в самом деле, 
И все под ложечкою боль…» — 
«Что ж, полечиться не мешало б…» 
«Все это так, да денег нет…» — 
«Ну уж, пожалуйста, без жалоб: 
Я, знаете ли, не аскет: 
Не откажусь принять натурой… 
Согласны, что ли?» — «Отчего ж…» — 
И всей своей дала фигурой 
Понять, что план его хорош. 

Но этих всех Надюше мало, 
Всех этих, взятых «в переплет»: 
Вот из бульварного журнала 
Косноязычный виршеплет. 
Костюм последней моды в Пинске 
И в волосах фиксатуар, 
Эпилептизм а la Вертинский, 
И романтизм аla Нуар!.. 
«Божественная продавщица, 
Мне ромовых десяток баб; 
Pardon, не баба, а девица: 
Девиц десяток с ромом!» — Цап 
Своей рукой и в рот поспешно 
Одну из девок ромовых. 
Надюша ежится усмешно 
И говорит: «Черкните стих 
И обо мне: мне будет лестно 
Прочесть в журналах о себе». 
И виршеплет вопит: «Прелестно! 
Но вот условия тебе: 
За каждую строку по бабе, 
Pardon, по девке ромовой!» 
Смеется Наденька: «Ограбит 
Пиит с дороги столбовой! 
За каждое стихотворенье, 
Что ты напишешь обо мне, 
Зову тебя на чай с вареньем…» 
«Наедине?» — «Наедине». 

При посещеньи покупальцев 
В кондитерской нарушен сон 
От опытных хозяйских пальцев 
До покупательских кальсон… 
Вмиг просыпаются ватрушки, 
Гато, и кухен, и пти-шу, 
И, вторя разбитной вострушке, 
Твердят: «Попробуйте, прошу…» 
Всех пламенно влечет к Мамоне, 
И, покупальцев теребя, 
Жена и хлеб на кордомоне — 
Все просят пробовать себя… 
Когда ж приходит в лавку Коля, 
Ее почтительный супруг, 
Она, его усердно школя 
(Хотя он к колкостям упруг!), 
Дает понять ему, что свято 
Она ведет торговый дом… 
И рожа мужа глупо смята 
Непостижимым торжеством!..

❂❂❂❂

Toila

❂❂❂❂