Да, фейерверком из Пуччини 
Был начат праздник. Весь Милан 
Тонул в восторженной пучине 
Веселья. Выполняя план 
Забав, когда, забыв о чине, 
И безголосый стал горлан… 
Однако по какой причине 
Над городом аэроплан? 

Не делегаты ль авиаций 
Готовят к празднику салют? 
Не перемену ль декораций 
Увидит падкий к трюкам люд? 
Остолбились в тени акаций 
Лакеи при разносе блюд. 
Уж то не классик ли Гораций 
Встает из гроба, к нови лют?… 

Как странно вздрогнула синьора! 
Как странно побледнел синьор! — 
Что на террасе у собора 
Тянули розовый ликер! 
И вот уж им не до ликера, 
И в небеса за взором взор — 
Туда, где стрекотня мотора 
Таит нещадный приговор… 

На людной площади Милана 
Смятенье, давка, крик и шум: 
Какого-то аэроплана 
Сниженье прямо наобум — 
Мертва испанская гитана 
И чей-то обезглавлен грум, 
И чья-то вся в крови сутана, 
И у толпы за разум ум! 

Умолк оркестр на полуноте, — 
Трещит фарфор, звенит стакан, 
И вы, бутылки, вина льете! 
Тела! вы льете кровь из ран… 
В испуге женщины в капоте 
Спешат из дома в ресторан. 
Аэроплан опять в полете, 
Таинственный аэроплан… 

И в ресторане у собора, 
Упавши в пролитый ликер, 
«Держите дерзостного вора!» — 
Кричит в отчаяньи синьор: 
«Жена моя, Элеонора, — 
Ее похитил тот мотор!..» 
Да, если вникнуть в крик синьора, 
Жену вознес крылатый вор. 

Но — миг минут, и в ресторане, 
Как и на площади на всей, 
Опять веселое гулянье, — 
Быть может, даже веселей… 
Взамен Пуччини из Масканьи 
Несутся взрывы трубачей, 
И снова жизнь кипит в Милане 
Во всей стихийности своей. 

А результат недавней драмы — 
Вполне понятный результат: 
Во все концы радиограммы 
О происшествии летят. 
Портреты увезенной дамы 
Тут выставлены в яркий ряд 
И в целом мире этот самый 
Аэроплан искать велят… 

Одни в безумьи, муж без цели 
Смотря на небо, скрежетал 
Зубами, и гитаны пели, 
Печально озаряя зал, 
Как бы над мертвыми в капелле 
Прелат служенье совершал, 
Вдруг неожиданно пропеллер 
Над площадью заскрежетал. 
10 
И вот, почти совсем откосно, 
Убив с десяток горожан, 
Летит с небес молниеносно 
В толпу другой аэроплан. 
Пока гудел многовопросно 
В толпе угрозный ураган, — 
Похитив мужа, гость несносный 
Вспорхнул, и вот — под ним Милан!.. 
11 
Летели в небе два мотора, — 
Один на Тихий океан, 
На ширь и гладь его простора, 
На дальний остров из лиан. 
Другой на север, за озера 
Норвегии, где воздух льдян. 
И на одном — Элеонора, 
И на другом — ее Жуан. 
12 
На островках, собой несхожих, 
Машины скинули их двух. 
На двух совсем различных ложах 
С тех пор тиранили свой дух 
Супруги: муж лежал на кожах 
Тюленьих, под женой был пух 
Тропичных птиц. И глаз прохожих 
Не жег их: каждый остров глух. 
13 
Ласкал серебряные косы 
Проникнутый мимозой бриз. 
Что на траве сверкало: росы 
Иль слезы женские? Кто вниз 
Сбегал к воде? Кому откосы 
Казались кочками? «Вернись!» — 
Стонало эхо. Ноги босы… 
От безнадежья стан повис… 
14 
Хрустел седыми волосами 
Хрустальный ветер ледяной. 
Жуан стоял у моря днями, 
В оцепенении, больном, 
С глубоко впавшими глазами, 
С ума сводящею мечтой, 
Что, разделен с женой морями, 
Он не увидится с женой. 
15 
Хохочут злобно два пилота, 
Что их поступок — без следа, 
Что ими уничтожен кто-то, 
Что тайну бережет вода, 
Что вот возникло отчего-то 
Тому, кто юн, кто молода, 
«Всегда» любившим без отчета 
Карающее «Никогда!»

❂❂❂❂

1924

❂❂❂❂