Беспокойно сегодня мое одиночество —  
У портрета стою — и томит тишина…  
Мой прапрадед Василий — не вспомню я отчества —  
Как живой, прямо в душу глядит с полотна.  

❂❂❂❂

Темно-синий камзол отставного военного,  
Арапчонок у ног и турецкий кальян.  
В заскорузлой руке — серебристого пенного  
Круглый ковш. Только, видно, помещик не пьян.  

❂❂❂❂

Хмурит брови седые над взорами карими,  
Опустились морщины у темного рта.  
Эта грудь, уцелев под столькими ударами  
Неприятельских шашек,— тоской налита.  

❂❂❂❂

Что ж? На старости лет с сыновьями не справиться,  
Иль плечам тяжелы прожитые года,  
Иль до смерти мила крепостная красавица,  
Что завистник-сосед не продаст никогда?  

❂❂❂❂

Нет, иное томит. Как сквозь полог затученный  
Прорезается белое пламя луны,—  
Тихий призрак встает в подземельи замученной  
Неповинной страдалицы — первой жены.  

❂❂❂❂

Не избыть этой муки в разгуле неистовом,  
Не залить угрызения влагой хмельной…  
Запершись в кабинете — покончил бы выстрелом  
С невеселою жизнью,— да в небе темно.  

❂❂❂❂

И теперь, заклейменный семейным преданием,  
Как живой, как живой, он глядит с полотна,  
Точно нету прощенья его злодеяниям  
И загробная жизнь, как земная,— черна.  

❂❂❂❂