Посреди огромной залы,  
Где скользит вечерний свет,  
Грамотеи-радикалы  
Собралися на совет.  
Бродит мысль по лицам важным,  
Хмуры брови, строгий вид, —  
И лежал пред мужем каждым  
Букв российских алфавит.  
Час настал, звонок раздался,  
И суровый, как закон,  
Перед обществом поднялся  
Председатель Паульсон.  
Двери настежь, и квартальный  
Вводит связанную рать —  
Букв российских ряд печальный  
Счетом ровно тридцать пять.  
Для позора, для допросов  
Привели на стыд и срам  
Буквы те, что Ломоносов  
Завещал когда-то нам.  
Не скрывайте ж тайных мук вы,  
Не сжимайте бледных губ;  
Не одной прекрасной буквы  
Мы увидим хладный труп.  
Первый враг ваш есть Кадинский.  
Он, о ужас! (смех и крик)  
Думал шрифт ввести латинский  
В благородный наш язык;  
И, отвергнутый советом,  
Чуть не пролил горьких слез…  
Но постойте: в зале этом  
Начинается допрос.  
«Буква Ять_! -»  
И мерным шагом,  
Глаз не смея вверх поднять,  
Перед всем ареопагом  
Появилась буква ять_.  
Как преступница, поникла  
И, предвидя свой позор,  
От новейшего Перикла  
Слышит смертный приговор:  
«Буква жалкая! Бродягой  
Ты явилась в наш язык,  
Сам подьячий за бумагой  
Проклинать тебя привык,  
За тебя лишь называли  
Нас безграмотными всех;  
Там, где люди ять писали,  
_Е поставить было грех.  
Даже избранную братью  
Педагогов (крики: вон!)  
Допекали буквой ятью  
С незапамятных времен.  
Так в тебе гермафродита  
Мы признали, — и теперь  
Выдти вон из алфавита  
Приглашаем в эту дверь!»  
Ниц склонясь, как хилый колос,  
_Ять уходит.  
«На места!»  
Раздается новый голос:  
«Шаг вперед, мадам Фита_!  
Так как с русским человеком  
Кровной связи нет у вас,  
То ступайте к вашим грекам…»  
Но Фита вдруг уперлась:  
«Мир ко мне неблагодарен!»  
Дама рвется, вся в поту:  
«Даже сам Фаддей Булгарин  
Век писался чрез фиту_.  
Вашу верную служанку  
Не гоните ж…» (резкий звон).  
И несчастную гречанку  
На руках выносят вон.  
Та же участь ожидала  
Букву Э и Ер и Ерь_:  
Стража вывела из зала  
Их в распахнутую дверь.  
Потеряв красу и силу,  
Всем им в гроб пришлося лечь,  
И теперь на их могилу  
Ходит тайно плакать Греч.  

1862  

❂❂❂❂

❂❂❂❂

Тематики стихотворения Педагогический приговор (Орфографическая легенда):