Изрядная река вплыла в окно вагона. 
Щекою прислонясь к вагонному окну, 
я думал, как ко мне фортуна благосклонна: 
и заплачу’ за всех, и некий дар верну.

❂❂❂❂

Приехали. Поддав, сонеты прочитали, 
сплошную похабель оставив на потом. 
На пароходе в ночь отчалить полагали, 
но пригласили нас в какой-то важный дом.

❂❂❂❂

Там были девочки: Маруся, Роза, Рая. 
Им тридцать с гаком, все филологи оне. 
И чёрная река от края и до края 
на фоне голубом в распахнутом окне.

❂❂❂❂

Читали наизусть Виталия Кальпиди. 
И Дозморов Олег мне говорил: «Борис, 
тут водка и икра, Кальпиди так Кальпиди. 
Увы, порочный вкус. Смотри, не матерись».

❂❂❂❂

Да я не матерюсь. Белеют пароходы 
на фоне голубом в распахнутом окне. 
Олег, я ошалел от водки и свободы, 
и истина твоя уже открылась мне.

❂❂❂❂

За тридцать, ну и что. Кальпиди так Кальпиди. 
Отменно жить: икра и водка. Только нет, 
не дай тебе Господь загнуться в сей квартире, 
где чтут подобный слог и всем за тридцать лет.

❂❂❂❂

Под утро я проснусь и сквозь рваньё тумана, 
тоску и тошноту, увижу за окном: 
изрядная река, её названье — Кама. 
Белеет пароход на фоне голубом.

❂❂❂❂