Мне четырнадцать лет.  
ВХУТЕМАС  
Еще школа ваянья.  
В том крыле, где рабфак,  
Наверху,  
Мастерская отца.  
В расстояньи версты,  
Где столетняя пыль на диане  
И холсты,  
Наша дверь.  
Пол из плит  
И на плитах грязца.  
Это дебри зимы.  
С декабря воцаряются лампы.  
Порт-артур уже сдан,  
Но идут в океан крейсера,  
Шлют войска,  
Ждут эскадр,  
И на старое зданье почтамта  
Смотрят сумерки,  
Краски,  
Палитры  
И профессора.  

❂❂❂❂

Сколько типов и лиц!  
Вот душевнобольной.  
Вот тупица.  
В этом теплится что-то.  
А вот совершенный щенок.  
В классах яблоку негде упасть  
И жара, как в теплице.  
Звон у флора и лавра  
Сливается  
С шарканьем ног.  

❂❂❂❂

Как-то раз,  
Когда шум за стеной,  
Как прибой, неослаблен,  
Омут комнат недвижен  
И улица газом жива, —  
Раздается звонок,  

❂❂❂❂

Голоса приближаются:  
Скрябин.  
О, куда мне бежать  
От шагов моего божества!  
Близость праздничных дней,  
Четвертные.  
Конец полугодья.  
Искрясь струнным нутром,  
Дни и ночи  
Открыт инструмент.  
Сочиняй хоть с утра,  
Дни идут.  
Рождество на исходе.  
Сколько отдано елкам!  
И хоть бы вот столько взамен.  
Петербургская ночь.  
Воздух пучится черною льдиной  
От иглистых шагов.  
Никому не чинится препон.  
Кто в пальто, кто в тулупе.  
Луна холодеет полтиной.  
Это в нарвском отделе.  
Толпа раздается:  
Гапон.  
B зале гул.  
Духота.  
Тысяч пять сосчитали деревья.  
Сеясь с улицы в сени,  
По лестнице лепится снег.  
Здесь родильный приют,  
И в некрашеном сводчатом чреве  
Бьется об стены комнат  
Комком неприкрашенным  
Век.  
Пресловутый рассвет.  
Облака в куманике и клюкве.  
Слышен скрип галерей,  
И клубится дыханье помой.  
Bыбегают, идут  
С галерей к воротам,  
Под хоругви,  
От ворот — на мороз,  
На простор,  
Подожженный зимой.  
Восемь громких валов  
И девятый,  
Как даль, величавый.  
Шапки смыты с голов.  
Спаси, господи, люди твоя.  

❂❂❂❂

Слева — мост и канава,  
Направо — погост и застава,  
Сзади — лес,  
Впереди —  
Передаточная колея.  

❂❂❂❂

На каменноостровском.  
Стеченье народа повсюду.  
Подземелья, панели.  
За шествием плещется хвост  
Разорвавших затвор  
Перекрестков  
И льющихся улиц.  
Демонстранты у парка.  
Выходят на троицкий мост.  

❂❂❂❂

Восемь залпов с невы  
И девятый,  
Усталый, как слава.  
Это —  
(слева и справа  
Несутся уже на рысях.)  
Это —  
(дали орут:  
Мы сочтемся еще за расправу.)  
Это рвутся  
Суставы  
Династии данных  
Присяг.  

❂❂❂❂

Тротуары в бегущих.  
Смеркается.  
Дню не подняться.  
Перекату пальбы  
Отвечают  
Пальбой с баррикад.  
Мне четырнадцать лет.  
Через месяц мне будет пятнадцать.  
Эти дни, как дневник.  
В них читаешь,  
Открыв наугад.  

❂❂❂❂

Мы играем в снежки.  
Мы их мнем из валящихся с неба  
Единиц  
И снежинок  
И толков, присущих поре.  
Этот оползень царств,  
Это пьяное паданье снега —  
Гимназический двор  
На углу поварской  
В январе.  

❂❂❂❂

Что ни день, то метель.  
Те, что в партии,  
Смотрят орлами.  
Это в старших.  
А мы:  
Безнаказанно греку дерзим,  
Ставим парты к стене,  
На уроках играем в парламент  
И витаем в мечтах  
В нелегальном районе грузин.  
Снег идет третий день.  
Он идет еще под вечер.  
За ночь  
Проясняется.  
Утром —  
Громовый раскат из кремля:  
Попечитель училища…  
Насмерть…  
Сергей александрыч…  
Я грозу полюбил  
В эти первые дни февраля.  

❂❂❂❂

1916  

❂❂❂❂