Варфоломеевская ночь

Я думала в уютный час дождя:  
а вдруг и впрямь, по логике наитья,  
заведомо безнравственно дитя,  
рожденное вблизи кровопролитья.  

❂❂❂❂

В ту ночь, когда святой Варфоломей  
на пир созвал всех алчущих, как тонок  
был плач того, кто между двух огней  
еще не гугенот и не католик.  

❂❂❂❂

Еще птенец, едва поющий вздор,  
еще в ходьбе не сведущий козленок,  
он выжил и присвоил первый вздох,  
изъятый из дыхания казненных.  

❂❂❂❂

Сколь, нянюшка, ни пестуй, ни корми  
дитя твое цветочным млеком меда,  
в его опрятной маленькой крови  
живет глоток чужого кислорода.  

❂❂❂❂

Он лакомка, он хочет пить еще,  
не знает организм непросвещенный,  
что ненасытно, сладко, горячо  
вкушает дух гортани пресеченной.  

❂❂❂❂

Повадился дышать! Не виноват  
в религиях и гибелях далеких.  
И принимает он кровавый чад  
за будничную выгоду для легких.  

❂❂❂❂

Не знаю я, в тени чьего плеча  
он спит в уюте детства и злодейства.  
Но и палач, и жертва палача  
равно растлят незрячий сон младенца.  

❂❂❂❂

Когда глаза откроются — смотреть,  
какой судьбою в нем взойдет отрава?  
Отрадой — умертвить? Иль умереть?  
Или корыстно почернеть от рабства?  

❂❂❂❂

Привыкшие к излишеству смертей,  
вы, люди добрые, бранитесь и боритесь,  
вы так бесстрашно нянчите детей,  
что и детей, наверно, не боитесь.  

❂❂❂❂

И коль дитя расплачется со сна,  
не беспокойтесь — малость виновата:  
немного растревожена десна  
молочными резцами вурдалака.  

❂❂❂❂

А если что-то глянет из ветвей,  
морозом жути кожу задевая,-  
не бойтесь! Это личики детей,  
взлелеянных под сенью злодеянья.  

❂❂❂❂

Но, может быть, в беспамятстве, в раю,  
тот плач звучит в честь выбора другого,  
и хрупкость беззащитную свою  
оплакивает маленькое горло  

❂❂❂❂

всем ужасом, чрезмерным для строки,  
всей музыкой, не объясненной в нотах.  
А в общем-то — какие пустяки!  
Всего лишь — тридцать тысяч гугенотов.  

❂❂❂❂

1967  

❂❂❂❂