О нет, мне не забыть готического склепа,  
Где вы покоитесь в порфире и венце,  
С руками, на груди скрещенными, в лице  
С застывшей мыслию, недвижные, немые  
Во мраке мраморы, вы, лики гробовые  
Почивших королей… Ты, набожный тиран,  
Свирепый Людовик, и мудрый Карломан,  
И варвар царственный, ты, богочеловека  
Познавший в дикости, и ты, о идол века,  
Версальский полубог… державная семья,  
Соединенная за прагом бытия  
Там небом пламенным, здесь сводом подземелья.  
Вот звуки чудные несутся в ваши кельи:  
Божественный орган звучит, и вторит храм  
Священным трепетом безвестным голосам…  
Покойтесь — этот звук не трубы пробужденья,  
А человеческий, без дара воскресенья.  

❂❂❂❂

Еще не колебал безмолвные гробы  
Всё зиждущий глагол архангела трубы,  
Но их уж расторгал глагол суда людского…  
У мертвых требовать отчета рокового  
Народ, как шумный вал морей, сюда проник  
И, плюя на лица почиющих владык,  
На прахе вымещал ярмо порабощенья.  
Кто ж прав, кто виноват?. Под цепью угнетенья  
Не эти ли мужи, тебя в поту чела  
Уча как школьника, хранители от зла,  
Искусства развили и сеяли науки?.  
Созрело семя. Час настал. Ты взрос — и руки  
Простер к свободе: «Прочь! не нас уже учить!  
Своей указкою довольно нас водить!  
Мы сильны, мы взросли, и нянек нам не надо!»  
И кости королей изъяты из ограды,  
В полях разбросаны при кликах торжества.  
И с плахи царская катится голова,  
И чернь безумная, кичася наглым правом,  
Свирепо пьянствует на помосте кровавом!..  

❂❂❂❂

1843  

❂❂❂❂