А. с. даргомыжскому (с отрадой тайною, с горячим нетерпеньем)

С отрадой тайною, с горячим нетерпеньем 
Мы песни ждем твоей, задумчивый певец! 
Как жадно тысячи сердец 
Тебе откликнутся могучим упоеньем! 
Художники бессмертны: уж давно 
Покинул нас поэта светлый гений, 
И вот «волшебной силой песнопений» 
Ты воскресаешь то, что им погребено. 
Пускай всю жизнь его терзал венец терновый, 
Пусть и теперь над ним звучит неправый суд, 
Поэта песни не умрут: 
Где замирает мысль и умолкает слово, 
Там с новой силою аккорды потекут… 
Певец родной, ты брат поэта нам родного, 
Его безмолвна ночь, твой ярко блещет день, — 
Так вызови ж скорей, творец «Русалки», снова 
Его тоскующую тень![1]

❂❂❂❂

Конец 1860-х годов

❂❂❂❂

[1]Изд. 1895. Датируется по Изд. 1898. Даргомыжский Александр Сергеевич (1813—1869) — композитор; многие его музыкальные сочинения написаны по произведениям Пушкина. Мы песни ждем твоей. Очевидно, имеется в виду работа Даргомыжского в 1860-е гг. над оперой «Каменный гость» (на текст трагедии Пушкина). «Волшебной силой песнопений» — несколько измененная строка из эпилога поэмы Пушкина «Цыганы» («Волшебной силой песнопенья»). Венец терновый, неправый суд — намеки на ст-ние Лермонтова «Смерть поэта» (1837), бывшее долгое время под запретом. «Русалка» — опера Даргомыжского на сюжет одноименной драмы в стихах Пушкина, поставленная в Петербурге в 1856 г. По свидетельству биографа Апухтина М. И. Чайковского, поэт восторженно относился к «Русалке», «не пропускал ни одного представления» (Изд. 1895. С. XXV). «Его тоскующую тень» — контаминация пушкинских строк: «Его тоскующую лень» («Евгений Онегин», гл. I) и «Его развенчанную тень» («Наполеон»).