Среди шумящих волн седого океана  
Со удивлением вдали мой видит взор  
Одну из высочайших гор.  
Древами гордыми глава ее венчанна,  
Из бездны вод она, поднявшись вверх, стоит  
И вкруг себя далеко зрит.  
Огромные куски гранита,  
Которых древняя поверхность мхом покрыта,  
С боков ее торчат, навесясь на валы:  
Чудовищным сосцам подобны те скалы;  
Из оных сильные бьют с ревом водопады  
И часто, каменны отторгнувши громады,  
Влекут на дно морей с собой;  
С ужасным шумом ниспадая,  
Всю гору пеной обмывая,  
Они рождают гром глухой.  
Пловец чуть-чуть от страха дышит,  
Он мнит во ужасе, что слышит  
Циклопов в наковальню бой —  
И кит приближиться не смеет  
К подножью тех грозящих скал,  
К ним даже, кажется, робеет  
Коснуться разъяренный вал.  
Стихий надменный победитель,  
Сей камень как Атлант стоит небодержитель.  
Вотще Нептун своим трезубцем  
Его стремится сдвигнуть в хлябь.  
Смеется он громам и тучам,  
Эол, Нептун в борьбе с ним слаб.  
Плечами небо подпирая,  
Он стал на дне морском пятой  
И, грудь кремнисту выставляя,  
Зовет моря на бой.  

❂❂❂❂

И бурные волны  
На вызов текут.  
Досадою полны,  
В него отвсюду неослабно бьют.  
И свищущие Аквилоны  
На шумных крылиях грозу к нему несут:  
Но ветры, волны, громы  
Его не потрясут!  
Их тщетен труд,  
Перуны в тучах потухают,  
Гром молкнет, ветры отлетают;  
Валы бока его ребристы опеняют,  
И с шумом вспять бегут.  

❂❂❂❂

Я зрел: на сей громаде дикой  
Тысящелистный дуб стоял  
И около себя великой  
Шатер ветвями простирал.  
Глубоко тридцатью корнями  
В кремнистой почве утвержден,  
И день, и ночь борясь с ветрами,  
Противу их стал крепок он.  
Под ним покров свой находили  
Станицы многи птиц морских,  
Без опасенья гнезда вили  
В дуплах его, в ветвях густых.  

❂❂❂❂

Столетья, мимо шед, дивились,  
Его маститу древность зря;  
Играла ли над ним румяная заря  
Иль серебристы мглы вокруг его носились.  

❂❂❂❂

Но дни его гордыни длились  
Не вечно: ветр завыл, воздвиглися моря;  
Пучина вод надулась и вскипела,  
Густая с норда навалила мгла;  
Тогда, казалося, от страху обомлела  
До самых недр своих великая гора:  
На дубах листвия боязненно шептали,  
И птицы с криком в них укрытия искали,  
Един лишь пребыл тверд их рождший великан.  

❂❂❂❂

Но буря сделалась еще, еще страшнее;  
Секома молньями ложилась ночь мрачнее,  
И гость ее, свирепый ураган,  
Стремя повсюду смерть, взрыл к тучам океан.  

❂❂❂❂

Из сильных уст своих дыханием палящим  
Он хаос разливал по облакам гремящим,  
Волнуя и гоня и угнетая их.  
Дебелы трупы чуд морских,  
Ударами его на самом дне убитых,  
И части кораблей разбитых  
Метал он по водам.  
Могила влажная раззинулась пловцам,  
И страшно вдалеке им буря грохотала.  

❂❂❂❂

Перунами она и тут и там сверкала,  
И часто вся гора являлась мне в огне…  
Но не мечтается ли мне?  
Вдруг с блеском молнии ударил гром ужасный  
И, раздроблен в щепы, лежит  
Тысящелистный дуб, сей сын холмов прекрасный!  

❂❂❂❂

О тленности прискорбный вид!  
Не тако ль низится гордыня?  
Объемлет гору вящий страх,  
И в каменных ее сосцах  
Иссякли водопады…  
Еще боязненны туда кидаю взгляды,  
Ах, что… что вижу я! Громада та трещит:  
В широких ребрах расседаясь,  
Скалами страшными на части распадаясь.  
Она как будто бы от ужаса дрожит! —  
Землетрясение! дух, адом порожденный!  
Сей победитель волн, боец неодоленный,  
Который все стихии презирал,  
Против тебя не устоял:  
Он пал!..  

❂❂❂❂

Еще в уме своем я зрю его паденье:  
Удвоил океан тогда свое волненье,  
Удвоил вихрь свой свист, гром чаще слышен стал;  
Навстречу к молниям подземный огнь взлетал,  
Из недр растерзанных выскакивая горных.  
Уже в немногих глыбах черных,  
Которы из воды торчат  
И серный дым густой родят,  
Той величавые громады,  
Что нудила к себе всех плавателей взгляды,  
Остатки зрю.  

❂❂❂❂

Она подобна есть царю,  
Который властию заятою гордится,  
Но славы истинной не тщится  
Делами добрыми стяжать,  
И Бога правды не страшится  
Неправдой раздражать!  
Но если б был знаком с своими должностями,  
Царь только над страстями,  
А пред законом раб;  
Великим истинно он назван был тогда б.  
Тогда б не лесть одна его увенчивала  
Нечистым, вянущим своим венцом,  
Сама бы истина Отечества отцом  
И добродетельным его именовала.  
Такого видели в Великом мы Петре  
И во второй Екатерине,  
Такого приобресть желаем, россы, ныне  
В новопоставленном у нас младом царе!  

❂❂❂❂

Без добродетелей и впрямь земной владыка  
Есть та среди зыбей морских гора велика,  
Которой вышина и живописный вид  
Вдали хотя пловца пленяет и дивит,  
Но быстрых вод порыв, камения ужасны  
Для судна мирного его вблизи опасны.  
Блажен, кто в жизни океан  
На суднышке своем пустившись,  
И на мель не попав, к скалам не приразившись,  
Без многих сильных бурь до тех доходит стран,  
Где ждет его покой душевный!  

❂❂❂❂

Но ждет того удел плачевный,  
Кто равен был тебе, низринутый колосс!  
Чем выше кто чело надменное вознес,  
Тем ниже упадает.  
Рука Сатурнова с лица земли сметает  
Людскую гордость, блеск и славу, яко прах.  
Напрасно мнят они в воздвигнутых столпах  
И в сводах каменных тьмулетней пирамиды  
Сберечь свои дела от злой веков обиды:  
Ко всем вещам как плющ привьется едкий тлен,  
И все есть добыча времен!  
Миры родятся, мрут — сей древен, тот юнеет;  
И им единая с червями участь спеет.  
Равно и нам!  
А мы, безумные! предавшись всем страстям,  
Бежим ко пагубе по скользким их путям.  

❂❂❂❂

Зачем не держимся всегда златой средины,  
На коей всякий дар божественной судьбины  
Лишь в пользу служит, не во вред —  
Коль продолжительности нет  
Утехам жизненным, то станем осторожно  
И с мерою вкушать, чтобы продлить, коль можно,  
Срок жизни истинной, срок юных, здравых лет,  
Способностей, ума и наслаждений время,  
Когда нас не тягчит забот прискорбных бремя,  
Забавы, радости когда объемлют нас!  
Не слышим, как за часом час  
Украдкою от нас уходит;  
Забавы, радости уводит:  
А старость хладная и всех их уведет,  
И смерть застанет нас среди одних забот.  
Смерть!.. часто хищница сия, толико злая,  
Молению любви нимало не внимая,  
Жнет острием своей всережущей косы  
Достоинства, и ум, и юность, и красы!  
Во младости весеннем цвете  
Я друга сердцу потерял!  
Еще в своем двадцатом лете  
Прекрасну душу он являл.  
За милый нрав простой, за искренность сердечну  
Всяк должен был его, узнавши, полюбить;  
И, с ним поговорив, всяк склонен был открыть  
Себя ему всего, во всем, чистосердечно:  
Такую мог Филон доверенность вселить!  
Вид привлекательный, взор огненный, любезный,  
Склоняя пол к нему прелестный,  
Обещевал в любви успех;  
Веселость чистая была его стихия;  
Он думал: посвящу я дни свои младыя  
Любви и дружеству; жить буду для утех.  
Какой прекрасный план его воображенье  
Чертило для себя  
В сладчайшем упоенье:  
Природы простоту и сельску жизнь любя,  
Он выбрал хижинку, при коей садик с нивой,  
Чтоб в мирной тишине вести свой век счастливой.  
Всего прекрасного Филон любитель был,  
Так льзя ли, чтоб предмет во всем его достойной  
Чувствительного не пленил?  
И близ себя, в своей он хижине спокойной  
Уже имел драгой и редкой сей предмет!  
Теперь на свете кто блаженнее Филона?  
Ему не надобен ни скипетр, ни корона,  
Он Элисейску жизнь ведет!  

❂❂❂❂

Увы, мечта! Филона нет!!!  
Филона нет! — болезнь жестока  
Похитила его у нас.  
Зачем неумолимость рока  
Претила мне во оный час  
При смерти друга находиться?  
Зачем не мог я с ним впоследние проститься;  
Зачем не мог я в душу лить  
Ему при смерти утешенье,  
Не мог печальное увидеть погребенье  
И хладный труп его слезами оросить!..  
К кончине ранней сей, увы, и неизбежной,  
Я так же б милого приуготовить мог,  
И из объятий дружбы нежной  
Его бы душу принял Бог.  

❂❂❂❂

Когда, богиня непреклонна,  
Меня серпом своим пожнешь,  
О, будь тогда ко мне хоть мало благосклонна,  
И жизни нить моей тихонько перережь!  
Не дай, чтобы болезни люты  
В мои последние минуты  
Ослабили и плоть, и дух;  
До часу смерти рокового  
Пусть буду неприятель злого,  
А доброго усердный друг.  
Когда ж я, бедный, совращуся  
С прямого к истине пути;  
В туманах, на стезю порока заблужуся, —  
Тогда, о смерть! ко мне помощницей лети  
И силою меня ко благу обрати!  

❂❂❂❂

Внемлю взывающих: все в мире вещи тленны,  
Не жалуйся, слепая тварь!  
Вечна материя, лишь формы переменны:  
Источник бытия, Вседвижитель, Всецарь,  
Есть вечная душа вселенной.  
А ты смирись пред ним, безмолвствуй, уповай,  
И с благодарностью участок свой вкушай!  

❂❂❂❂

1800  

❂❂❂❂