Гуляя говоритъ Евлампій Зелонидѣ: 
Я всѣзрю прелѣсти въ твоемъ пастушка видѣ: 
Не толь украшенны сея рѣки брега, 
Не цвѣтоносныя зѣленыя луга, 
Ни рощи липовы съ лужайками своими: 
Прекрасны хоть они; не ослѣпляюсъ ими: 
А на тебя когда пастушка я взгляну, 
Почувствую я жаръ, почувствуя вздрогну. 
Не вижу красоты подобной въ лучшемъ цвѣтѣ: 
Мнѣмнится что всево прекрасняй ты на свѣтѣ; 
И естьли я когда тебя драгая зрю; 
Тревогу чувствую и весь тогда горю: 
А прелѣсти твои мой умъ превозмогають, 
И мысли, какъ магнить, желѣзо притягаютъ: 
Какъ тучная трава къ себѣстада влечетъ, 
Мой умъ какь быстрый токъ къ тебѣстремясь течетъ: 
Подобно такъ лѣтятъ цвѣты увидя пчелы, 
Или по воздуху такъ пущенныя стрѣлы; 
Однако отъ тово спокойство я гублю, 
Скажи, пастушка мнѣ: и я тебя люблю. 
Сама я, можетъ быть, не меньше ощущаю, 
И духъ тобою мой не меньше восхищаю. 
Довольно я тебѣприятности кажу; 
А что тебя люблю, во вѣки не скажу. 
Тревогу ты мою драгая симъ сугубишь; 
Однако мнится мнѣ: меня ты мало любишь. 
Я мало ли люблю, пастухъ дознайся самъ: 
Съ тобою всякой день гуляю по лѣсамъ, 
Съ тобою я однимъ хожу во всѣдороги, 
И при тебѣодномъ я въ рѣчкѣмою ноги: 
Когда поутру ты во мой шалашъ войдешь, 
Въ рубашкѣтолько ты одинъ меня найдешь: 
Какъ будто съ дѣвушкой я въ тѣчасы бываю, 
И что мущина тутъ, я часто забываю. 
Такъ любишь очень тыѣДа етова не мни, 
Чтобъ кончилнсь тобой мои дѣвичьи дни. 
Къ чему же солнца свѣтъ, коль градъ съ небесъ валится, 
Къ чему и ласка мнѣ, коль жаръ не утолитсяѣ 
Не сносно время то, мучительны часы, 
Въ которыя я зрю прелѣстныя красы, 
Когда они меня лишъ только истощаютъ, 
И мнѣспокойствія ни чѣмъ не возвращаютъ: 
И естьои отъ того мнѣтолько умерѣть; 
Такъ я отъ сихъ часовъ тебя не буду зрѣть. 
И овцы въ жаркій день палимы небесами, 
Отъ жара лютаго скрываются лѣсами: 
Убѣжище овцамъ во рощахъ хладна тѣнь; 
А я тобой горю и во прохладный день. 
Колико я съ тобой дружна, толь мнѣпротивно, 
Что столько ты упрямъ: а то мнѣочень дивно, 
Что ты моихъ рѣчей не можешь понимать. 
Но естьли должно мнѣпастушки не замать; 
Такъ рѣчи мнѣтвои любезная жестоки; 
Коль пити не могу, на что мнѣводъ потокиѣ 
Довольно я тебѣчто дѣлати кажу: 
Послушай, я еще ясняй тебѣскажу: 
Пшеница на овинъ безъ жатвы не дается, 
И само ни кому питье въ уста не льется: 
Въ силки приманою влетаетъ воробѣй. 
Ты щастливъ, я твоя, а ты еще рабѣй. 
Влюбленна пастуха страсть больше не терзаетъ, 
А онъ осмѣлився на все уже дерзаетъ.

❂❂❂❂