Октавiя

Несмѣлый Аристей стоная ежечасно, 
И жалуясь на рокъ пуская стонъ напрасно, 
Октавіи, любви своей, не открывалъ, 
И ею бывъ любимъ, любилъ и унывалъ. 
Пастушку и Филинтъ какъ онъ любилъ подобно, 
Хотя о страсти зналъ онъ дружеской подробно. 
Со Аристеемь жилъ онъ дружно будто братъ; 
Но страсть любовная впустила въ сердце ядъ. 
Онъ страсти своея ни чѣмъ не утоляетъ: 
Отца Октавіи въ послѣдокъ умоляетъ, 
Сказавъ о дочери ему свой тяжкій стонъ: 
И соглашается на бракъ дочерній онъ. 
Нещастный Аримтей въ отчаяніи тонетъ; 
Любезная ево ему подобно стонетъ; 
Октавіи онъ милъ, ему мила она. 
Не свѣтло солнце имъ и не ясна луна: 
Журчатъ въ уныніи ліющіясь потоки, 
И вѣтры тихія Бореи имъ жестоки: 
Синѣютъ во очахъ зѣленыя луга, 
Въ ушахъ шумятъ лѣса и стонутъ берега. 
Филинтъ на паствѣсемъ скотиной изобиленъ: 
Октавія робка, отецъ во власти силенъ, 
И не извѣстна ей любовника любовь, 
Колико ни горитъ во Аристеѣкровь. 
Не зритъ Октавія себѣвзаимной страсти; 
Но не противится отцовой сильной власти. 
Колико Аристей, Филинту, ни пѣняль, 
Филинтъ намѣреній своихъ не отмѣнялъ. 
Уже плачевный день, день брачный наступаетъ, 
Невѣста во слезахъ горчайшихъ утопаетъ: 
Уже Цитерскій храмъ на холмѣвозвышенъ, 
И благовонными цвѣтами украшенъ, 
Гдѣлавры сей талать прохладно осѣняли, 
И вѣтвія свои ко крышкѣпреклоняли. 
Насталъ Октавіи, насталъ ужасный часъ: 
Любовникъ къ ней идетъ, уже въ послѣдній разъ; 
Ни мыслей, ни рѣчей своихъ не учреждаетъ, 
И горькія тоски ни чѣмъ не побѣждаеть: 
Почти безъ памяти къ Октавіи подшелъ. 
Въ какомъ отчаяньи любезну онъ нашелъ! 
Растрепанна, глаза на небо простираетъ, 
Терзаетъ волосы, блѣднѣетъ, обмираетъ, 
И пастуха узрѣвъ любима у себя 
Вскричала: Аристей, я стражду отъ тебя; 
Къ тебѣгорячая сей злой любовь судьбою; 
Я можетъ быть теперь умру передъ тобою. 
Прости любезная пустыня на всегда, 
Луга и быстрыхъ струй журчащая вода: 
Простите берега крутыя етой рѣчки 
И птички рощей сихъ и вы мои овѣчки! 
Живи любезная, когда тебѣя милъ! 
Любовь согласная довольно дастъ намъ силъ, 
Сему насилію, горя, сопротивляться: 
О страсть пора тебѣсъ обѣихъ странъ являться! 
Что я толь щастливъ былъ, не вѣдалъ я по днесь. 
Отецъ ко мнѣидетъ; совмѣстникъ твой съ нимъ здѣсь. 
Родитель не могу своей противясь долѣ, 
Любя ево твоей повиноваться волѣ: 
И всѣтвои уже приказы мнѣвотще: 
Я жертвовала имъ не вѣдая еще, 
Колико лютое усиліе мнѣзлобно, 
И что влюбненную и онъ любиль подобно. 
И прежде тихъ Зефиръ потоки возмутитъ, 
Китъ тяжкій изъ валовъ на воздухъ возлетитъ, 
Совьють во глубинѣсихъ рощей птицы гнѣзды, 
На землю ниспадутъ блистающія звѣзды, 
Ахъ! Нежель я въ любви съ Филинтомъ соглашусь, 
И ради я ево любовника лишусь. 
Любезныхъ чадъ отцы въ бѣдахь не покидаютъ: 
И тигры лютыя птенцовь не поядають: 
Щадить дѣтей своихъ свирѣпая змѣя, 
И я, родитель мой, любезна дочь твоя. 
Съ ея желаніемъ толико онъ согласенъ, 
Колико оный часъ Филинту былъ ужасенъ. 
Въ одну минуту въ немь перемѣнился видь: 
Невѣрнымь дружествомъ навлекъ себѣонъ стыдъ: 
Плодомъ который имъ безстыдно насаждался, 
Бездѣльство учинивъ, Филинтъ не наслаждался. 
Бѣжитъ какъ дикій звѣрь ко темнымъ онъ лѣсамъ, 
И яму другу рывъ, въ ту яму палъ онъ самъ. 
А Гименъ и Еротъ любящихся спрягаютъ: 
Любовннки утѣхъ желанныхъ достигають: 
И стона своево скончавъ печальны дни, 
Въ готовомъ шалашѣосталися одни: 
И вмѣсто прежнія любовныя отравы, 
Тамъ чувствовали всѣцитерскія забавы.

❂❂❂❂