Всё в таинственном молчаньи,  
Холм оделся темнотой,  
Ходит в облачном сияньи  
Полумесяц молодой.  
Темных миртов занавеса  
Наклонилася к водам;  
В их сени, у входа леса,  
Чью гробницу вижу там?  
Розы юные алеют  
Камня древнего кругом,  
И Зефиры их не смеют  
Свеять трепетным крылом.  
Вижу: лира над могилой  
Дремлет в сладкой тишине,  
Лишь порою звон унылый,  
Будто лени голос милый,  
В мертвой слышится струне.  
Вижу: горлица на лире,  
В розах кубок и венец…  
Други, други! в вечном мире  
Здесь Теосской спит мудрец.  
Посмотрите: на гробнице  
Сын отрад изображен.  
Здесь на ветреной цевнице  
Резвый наш Анакреон,  
Красотой очарованный,  
Нежно гимны ей поет,  
Виноградом увенчанный,  
В чашу сок его лиет.  
Здесь он в зеркало глядится,  
Говоря: «Я сед и стар;  
Жизнью дайте ж насладиться —  
Жизнь, увы! не вечный дар!..»  
Здесь, на лиру кинув длани  
И нахмуря важно бровь,  
Хочет петь он бога брани,  
Но поет одну любовь. —  
Здесь готовится природе  
Тяжкой долг он заплатить;  
Старый пляшет в хороводе,  
Жажду просит утолить:  
Вкруг философа седого  
Девы пляшут и поют;  
Он у времени скупого  
Крадет несколько минут.  
Вот и музы, и хариты  
В гроб любимца увели,  
Плющем, розами повиты,  
Игры, смехи вслед ушли;  
Он исчез, как наслажденье,  
Как невнятный вздох любви.  
Смертный! век твой – сновиденье:  
Счастье резвое лови,  
Наслаждайся! наслаждайся!  
Чаще кубок наливай,  
Страстью нежной утомляйся,  
А за чашей отдыхай.  

❂❂❂❂