Гнедичу

С Гомером долго ты беседовал один,  
Тебя мы долго ожидали,  
И светел ты сошел с таинственных вершин  
И вынес нам свои скрижали.  
И что ж? ты нас обрел в пустыне под шатром,  
В безумстве суетного пира,  
Поющих буйну песнь и скачущих крутом  
От нас созданного кумира.  
Смутились мы, твоих чуждаяся лучей.  
В порыве, гнева и печали  
Ты проклял ли, пророк, бессмысленных детей,  
Разбил ли ты свои скрижали?  
О, ты не проклял нас. Ты любишь с высоты  
Скрываться в тень долины малой,  
Ты любишь гром небес, но также внемлешь ты  
Жужжанью пчел над розой алой.  
Таков прямой поэт. Он сетует душой  
На пышных играх Мельпомены,  
И улыбается забаве площадной  
И вольности лубочной сцены,  
То Рим его зовет, то гордый Илион,  
То скалы старца Оссиана,  
И с дивной легкостью меж тем летает он  
Во след Бовы иль Еруслана.  

❂❂❂❂

23 апреля — начало мая 1832  

❂❂❂❂