Испанке

Не лукавь же, себе признаваясь, 
Что на миг ты был полон одной, 
Той, что встала тогда, задыхаясь, 
Перед редкой и сытой толпой… 
Что была, как печаль, величава 
И безумна, как только печаль… 
Заревая господняя слава 
Исполняла священную шаль… 
И в бедро уперлася рукою, 
И каблук застучал по мосткам, 
Разноцветные ленты рекою 
Буйно хлынули к белым чулкам… 
Но, средь танца волшебств и наитий, 
Высоко занесенной рукой 
Разрывала незримые нити 
Между редкой толпой и собой, 
Чтоб неведомый северу танец, 
Крик Handa? и язык кастаньет 
Понял только влюбленный испанец 
Или видевший бога поэт.

❂❂❂❂

Октябрь 1912

❂❂❂❂